он гилти плежаз
Утро - самое время признаваться в стыдном. В чем-то вроде привычки посыпать отбивную, когда она есть, свеженатертым черствым сыром (этого в холодильнике почему-то всегда навалом) - на финальном этапе, когда шкворчит, под крышку и три-четыре минуты на минимуме. Если бы я был своим же ближневосточным другом, то, полагаю, немало приятных для мозга минут провел бы за размышлениями, что тут более треф - свинина как таковая или объединение мяса с молоком. Поминутно откусывая, поскольку я - скорее всего - был бы очень плохим, негодным и скверно воспитанным евреем.
Но я не он. И только поэтому не могу понять, что лучше - кадышева, поющая "мы ждем перемен", или то же самое плюс басков, объявляющий всё это дело.
Мне однако, радостно за то, что все эти годы томившийся в цое айзеншпис с помощью кадышевой наконец-то пробил себе дорогу к свету, солнцу и добру. И нет рядом Рипли, которая выбросит его через шлюз в открытый космос. Жесты рук, импульсация вен - да, дикция за тридцать лет лучше не стала, но до нее ли. Через шлюз надо было - цоя, еще тогда. Теперь-то что.
Разве что задать себе вопрос: а был ли цой кавайной няшкой своей эпохи? Буду его думать.
Но я не он. И только поэтому не могу понять, что лучше - кадышева, поющая "мы ждем перемен", или то же самое плюс басков, объявляющий всё это дело.
Мне однако, радостно за то, что все эти годы томившийся в цое айзеншпис с помощью кадышевой наконец-то пробил себе дорогу к свету, солнцу и добру. И нет рядом Рипли, которая выбросит его через шлюз в открытый космос. Жесты рук, импульсация вен - да, дикция за тридцать лет лучше не стала, но до нее ли. Через шлюз надо было - цоя, еще тогда. Теперь-то что.
Разве что задать себе вопрос: а был ли цой кавайной няшкой своей эпохи? Буду его думать.
